Красная Весна Кургинян Скачать Книгу
Презентация книги " Красная Весна " Сергея Кургиняна и перевода книги В преддверии 23 февраля хор " Красная весна " ленинградской ячейки Сути. Презентация книги "Красная Весна" Сергея Кургиняна и перевода книги. В преддверии 23 февраля хор "Красная весна" ленинградской ячейки Сути .
- В книге " Красная весна " Сергей Кургинян выдвигает свою версию причин распада СССР, в связи с чем обсуждает перерождение советской элиты.
- Книга «Красная весна» печаталась в июльских и августовских номерах. Кургинян в своих последних текстах занимается именно .
Ибо именно на нем и только на нем возможна любовь, возможна встреча, рандеву. На уровне хотя бы феноменологическом (а может быть, и более высоком) можно «покурить со Временем» – и разгадать какие- то его загадки, и получить от него энергию. И тогда все возможно. Проект может быть и религиозным (раннее христианство – это, безусловно, проект), и нерелигиозным. Но нерелигиозный проект обязан быть столь же метафизическим, как и религиозный. Я не знаю, говорил ли в действительности Сталин про орден меченосцев.
В книге «Красная весна» Сергей Кургинян выдвигает свою версию причин распада СССР, в связи чем обсуждает перерождение .
Но вся трагедия советского проекта – Красного проекта – заключается в том, что ордена не было. Мне кажется, что слова про орден меченосцев Сталину «впарили» наши либеральные драматурги, но беда- то именно в том, что ордена не было.
Теперь он не говорил, но беда в том, что ордена не было. Почему орден должен быть в проекте – неясно. Когда такое было – тоже неясно. Но, «поверьте мне!». Идеальным, воплощенным в таких сущностях, таких образах, таких символах и в таких картинах, которые непрерывно могут давать энергию.
Древние викинги считали, что это Вальгалла, где живут погибшие в бою. Они там сражаются и ждут последней схватки, когда будут сражаться вместе с живыми. Есть очень много поверий по этому поводу. Знатоки древних языков и религиозных текстов утверждают, что «тьма над бездною» – это тьма предвечная, нетварная. Вот есть некое нетварное, могучее начало, которое и сотрясает мир фундаментальным злом. Есть у этого зла хозяйка – это Тьма Предвечная. Но, как говорит эта третья метафизика – не гностическая, а антигностическая, вся миссия человека и человечества в том, чтобы вместе с Творцом отстаивать остров блага от океана тьмы.
В этом смысле гностическую метафизику можно назвать черной, ибо она поклоняется тьме как Абсолюту, Высшему, тому, что должно спасти от проявления. А метафизику, которая отстаивает благое творение, признавая при этом, что оно есть лишь остров, сокрушаемый волнами Предвечной Тьмы, надо назвать красной. Или хилиастической. Вот эти две метафизики вдруг обнажились в XX веке на фоне какой- то уязвленности сердца человеческого фактом масштабности зла, несводимости этого зла лишь к помыслу о свободе воли. Политически именно эти две метафизики, гностическая и хилиастическая, оформились в виде двух идеологем: фашизма и коммунизма. Оформившись же подобным образом, они столкнулись на полях России и на полях Второй мировой войны в целом в виде двух полярных, сосредоточенных, мобилизованных вер.
И если бы внутри коммунистической идеологии не было этой красной веры – хилиастической, то не сокрушила бы она «фашистскую силу темную». Она ее потому и сокрушила, что была к этому метафизически предрасположена. Не толкует христианство «тьму над бездной» как источник зла. Рекомендую для чтения Василия Великого. А то что у коммунистической идеологии была хилиалистическая красная вера.
Сверхмодерном я называю общество, превратившее новую, целостную, разумную, страстную и волевую науку в культурообразующий фактор, то есть в определенную – не отрицающую религию – метарелигию, парарелигию (наверное, «пара- » тут наиболее точное слово). Если вместо религии возникает подобная новая наука и если она проявляет культуротворческий, мощный потенциал, то формируется абсолютно новое общество – Сверхмодерн.
Наука, ставшая парарелигией, преобразовавшая самое себя, вышедшая за так называемую гносеологическую рамку и при этом не переставшая быть наукой, отрицающая миф и вместе с тем внимательно всматривающаяся в него, как в свое великое прошлое, – вот такая наука может стать культуротворческой. А став ею, она может создать новое общество вокруг себя. Она может стать ядром этого общества. Он бы тогда, во- первых, разделял бы науку, религию и культуру (все три категории – разные).
Да, они взаимосвязаны между собой. Одни исходят из других. Причем наука так итак есть культурообразующий фактор. Но нельзя их подменять одни другими, как это фактически предлагает Кургинян. Кто- то собирается с постмодернизмом воевать?
Рационального модернистского дискурса. Но проиграл этот дискурс! Постмодернизм специально создан для того, чтобы его разгромить. С помощью чего тогда воевать? Того, что Дугин называет Традиционализмом (с большой буквы)? С помощью Контрмодерна? С помощью возвращения в какую- то такую средневековую упертость?
Но, во- первых, эта средневековая упертость прекрасно находит общий язык с Постмодерном. И в Ливии она его нашла.
Западная сволочь и «Аль- Каида» нашли общий язык. И найдут его по всему миру.
И всюду они его находят, потому что их интересует определенное мироустройство. А во- вторых, это не наш язык. Никто же не хочет назад, в гетто.
Если Модерн разгромлен Постмодерном, если Контрмодерн – это гетто и он связан с Постмодерном, то где же язык? Либо есть Сверхмодерн, либо языка нет. И войны быть не может. Кургиняна, то кратко они про следующее.«Странствие» рассказывает о метафизических блужданиях Кургиняна со Свиньей и Червем, в которых он рассуждает о себе любимом, о КПРФ, а так же об истории. Пересказать это трудно, ибо это что- то вроде смесь Пелевина и публицистики, но особо интересное там представляет разве что «откровения», появившиеся у Кургиняна в процессе «Странствия», как- бы намекающие на его мистический опыт. Некоторые отрывки в скриншотах будут выложены ниже.«Красная весна» является книгой рассказом в сотый раз о том, как создавались «Суд времени» и «Исторический процесс», как Андропов и команда разрушали СССР и роль Кургиняна в октябре 1.
В принципе, нового мало чего, да и книга вышла всего в 6. Таким образом в книгах мы видим, что Кургинян не является ни коммунистом, ни левым, ни марксистом.
А поскольку он является лидером движения «Суть времени», то и СВ не является ни коммунистическим движением, ни левым, ни марксистским. Скачать в хорошем качестве отрывки из.
Книга «Красная весна» печаталась в июльских и августовских номерах федеральной газеты «Суть времени» (. В 2. 01. 3 году политолог уже осуществил публикацию на газетных полосах книги «Странствие»: несколько выпусков газеты были полностью посвящены этой большой работе. Такая странная форма публикации (без издания отдельной «книжкой», без распространения электронной версии) обусловлена характером данных работ: «Странствие» и «Красная весна» требуют усилия от читателя, непраздного интереса к кургиняновской аналитике. Подписчики газеты «Суть времени» с какого- то момента стали основным адресатом политолога (адресатом для развернутого разговора), хотя Кургинян продолжает выступать в телевизионных передачах и выпускать собственные телепроекты. Название книги «Странствие» вполне претендует на обозначение нового литературного жанра. Кургинян в своих последних текстах занимается именно духовными странствиями. Он не желает следовать традиционным исследовательским путем: постановка проблемы, формулирование задач, выбор методов, поэтапное решение задач выбранными методами, обобщение, список источников.
Автор вплетает в аналитические фактуры какие- то воспоминания, обрывки разговоров, аналитические метафоры и даже вымышленные драматические сцены (по его признанию, театр для него – способ отвечать на вопросы, не разрешимые аналитическими методами). Обсуждая «наезд» КПРФ на аналитический центр Кургиняна, автор отталкивается от отдельных деталей и отправляется в аналитическое «странствие»: он размышляет о «конце истории», об окружении Сталина, о политической биографии Рузвельта и убийстве Кеннеди, анализирует эсэсовские агентурные сети, историю закрытых элитных эзотерических обществ. В ходе «странствия» он пытается понять и очертить тот субъект, который вел сложную игру против СССР, коммунизма и, в конечном счете, против России.«Красная весна» тоже выдержана в жанре «странствия».
Книга начинается с истории участия Кургиняна в телевизионных проектах «Суд времени» и «Исторический процесс». Вопросы, которые породили эти проекты (почему их не закрыли?
Автор выявляет основные очертания «перестройки» как системной войны против государства, определяет те элитные круги, которые задумывали и осуществляли «перестройку». Особую ценность (в том числе мемуарную) представляет подробный отчет о том, что происходило в 1. Доме Советов, о том, как готовилось поражение парламента, о том, как «сливали» реальных политических оппонентов Ельцина, а вперед выдвигали откровенных провокаторов. Устные признания, запомнившиеся детали, реконструируемые аналитические расклады.
И возвращается к Сталину, Хрущеву, Андропову, Брежневу. И еще глубже. Для понимания изложенной концепции, конечно, стоит прочитать саму «Красную весну».
Я изложу лишь некоторые тезисы новых кургиняновских странствий. За слаженными действиями по демонтажу советского строя и дискредитации советского наследия стоит группа высокопоставленных советских спецслужбистов, которые пытались использовать различные типы антисоветизма для разрушения старого режима. Эта гипотеза, если ее разбирать детально, оказывается вполне логичной и почти само собой разумеющейся. Единственная структура в здании СССР, способная бросить вызов коммунистической партии, – это служба государственной безопасности. Именно КГБ имел полный контроль над всем спектром антисоветских сил и групп в СССР (от либералов до фашистов).
Давно замечено, что «комитетчики» старательно вычищали всё, что было занято развитием коммунизма, и странным образом опекали антикоммунистические силы. Переходя под крыло Юрия Владимировича Андропова, тот или иной борец с системой становился неуязвимым, поскольку противодействовать врагам коммунизма и СССР был призван сам КГБ.
Таким образом, спецслужбистская элита (сам Андропов, а также ряд других, среди которых большую роль играл Филипп Бобков) могла стать единственным врагом партии – перед нами известный из истории феномен «революции кшатриев» (воинской касты) против «брахманов» (жрецов). И элита КГБ таким врагом стала – в течение ряда лет вербуя как рядовую агентуру из антисоветской среды, так и консультантов экстракласса (Кургинян называет, в частности, гениального мыслителя Михаила Бахтина).
Вопрос лишь в том, могла ли «чекистская» элита управлять сложнейшей системой антисоветских сил и консультантами уровня Бахтина и Щедровицкого. Не оказались ли «чекисты» инструментом «антисистемы», которую они собирали под борьбу с системой?
Для чего же элита госбезопасности решилась на игру с «антисистемой»? Проект «чекистов» был прост и одновременно амбициозен: отсекая от СССР все «лишнее» («чурок» и прочих азиатов), проведя в России капиталистическую модернизацию (под «нормальную» европейскую жизнь без безумных коммунистов, строящих «рай на земле» весьма отличными от уютного западного хозяйствования методами), страну можно было вводить в Европу. Устранив тем самым многовековой разлад, отчуждая европейский мир от опеки заокеанского «обкома», создав мощнейший союз с небывалым совокупным экономическим и военным потенциалом – союз, в котором Россия займет привилегированное место.
Это была мечта, страсть и воля, подобная железной воле Мустафы Кемаля (Ататюрка), осуществлявшего европейскую модернизацию Турции – обломка Османской Империи. Разумеется, под этот проект («русский кемализм») необходимы были договоренности с элитами Запада. А потому агентура «русских кемалистов» была встроена в каналы связи с западным «партнером». Встроенный в канал «диссидент» обретает определенную власть над хозяевами сети. Сеть становится растянутой между «русскими кемалистами» и западными хозяевами. Но страсть, но проектная воля были сильнее опасений: этой русско- кемалистской страсти были посвящены десятилетия и целые жизни. В «перестройку» наши «кемалисты» спустили с цепи «антисистему» в согласии с инструкциями и методами, разработанными Бахтиными и прочими.
Произошел крах экономики, политической системы и – что было особенно опасно – общественной морали (не этого ли и хотели глубокие и двусмысленные консультанты?). Период деструкции затянулся на 1. Европа же обнаружила фантастическую зависимость от США. Была организована территория регресса. На этой территории сложилась в итоге некая хрупкая государственность.
Но эта государственность обнаружила неуступчивость в переговорах с Западом. И «антисистема» вместе с ее кураторами решила снова запустить «машину перестройки».
В эту самую машину, предполагавшую активизацию всех антивластных потенций, и встраивался телепроект «Суд времени», в котором Кургинян страстно обличал постсоветскую реальность. Описав проект и поведение «русских кемалистов» (андроповцев), автор «Красной весны» обращается к причинам, которые привели к вызреванию партии кемалистов с их антисистемой и к дальнейшему разгрому великой империи.
Советский Союз был «красной весной» человечества – пространством, на котором обещано было восхождение человека, раскрепощение и пробуждение всех его творческих потенций. Отмена эксплуатации человека человеком, равенство и братство людей – все это, как казалось, сделает возможным красную весну, которая, начавшись в России, охватит весь мир. Красная весна начиналась и утверждалась в режиме мобилизации.
Мобилизации сначала под победу над буржуазным строем, затем – под Победу в Великой Отечественной войне. Режим советской мобилизации – это суть так называемого сталинизма. Фигура вождя в военном френче, трудоголика, подпертого репрессивной системой, как нельзя лучше выражала мобилизационный режим и сама по себе посылала в массы мобилизующее послание. Эпоха Сталина создала человека мобилизованного, привыкшего к аскетизму и трудовым перегрузкам. Но это не значит, что все общество и элита готовы были жить в режиме мобилизации постоянно.
Сталинская мобилизация требовала не только жесткого директивного планирования, уклада по типу военизированного лагеря – она требовала сворачивания идеологического творчества, сужения основной доктрины, требовала стилистики декретирования и предписания. После войны. Он вызывал необъяснимое, но очень внятное раздражение. И другое дело – иметь под боком не песенного, а натурального комиссара. Ничего, кроме нее, не понимающим и не любящим.
Освободиться хотели от него не как от автократа, а от него как носителя духа всепроникающего воительства и от самого этого духа. После того как сталинская элита физически устранила Сталина и провела зачистку Берии и «бериевцев» (той элитной группы, которая готовила свою авторитарную модернизацию), была проведена первая десталинизация (XX съезд), где избавлялись от этого самого духа.
После этого партия должна была вернуться к страсти по красной весне, к идеологическим буре и натиску, к новым свершениям и победам. Либо она могла отказаться от советской мобилизационной системы полностью. Однако, изгнав дух воительности, руководство СССР решило сохранить все мобилизационные формы (директивное планирование, репрессивная система, идеология в стиле декрета).
При этом КПСС лишалась не только своего «воительного» содержания, она отказывалась от всякого мобилизующего содержания как такового. Принятые на XXII съезде формулы о том, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме, по сути, отрицали коммунизм, были глумлением над коммунистической идеей. Партия укутывалась в лишившиеся содержания формы. Все это послужило предпосылками к развитию «заговора» русских кемалистов. Сила партии была в «красной вере», которая иссякала.
Страна не смогла правильно выйти из сталинизма: сталинская красная церковь с красной инквизицией и всеми атрибутами красной теократии была не преобразована в духе нового времени, а просто- напросто лишена красной веры. Ослабленная и успокоенная в себе, партия допустила усиление «кшатриев», «комитетчиков», возненавидевших маразм демобилизующей мобилизации (и помнящих, как партия в союзе с армией, зачистив Берию, нанесла сокрушительные удары по чекизму).